Антон и Батаевы стояли среди двух десятков парней и уже немолодых мужчин, окруживших стол с макетом Казанского вокзала, сделанного из бумаги, и слушали наставления немолодого татарина, который, по его словам, до того, как стать ваххабитом, работал там носильщиком.
На следующий день, за тридцать минут до встречи Тарана с тремя его помощниками, во дворе дома, расположенного неподалеку от места, где Антон накануне обнаружил страшную находку, остановилась «Нива».
Шипилову не удалось переждать неприятности на больничной койке. Отсутствие страхового полиса, паспорта, а также удовлетворительное состояние стали весомым аргументом для его выписки.
На город уже опустились сумерки, когда изрядно вымотанные и мало похожие на себя по причине огромных синяков и ссадин Гвоздь, Крюк и Шипа вышли из отделения милиции на улицу.
– Опаздываешь, соотечественник, – недовольно проворчал Завьялов, когда Джабраилов позвонил в номер с телефона, установленного внизу, и повернулся в сторону Филиппова: – Антон, вчерашний знакомый нарисовался. По коням!
Среди ночи Джабраилов и Шамиль были разбужены громкими стонами и скрипом зубов. Вахид включил свет и увидел, как на соседней кровати корчится, растирая ногу, Иса.
Две недели Филиппов и его подчиненные жили в высокогорном ауле, названия которого они даже не знали. Сюда их сопроводила группа боевиков во главе с Евлоевым.
Оторвавшись от горизонта, любопытное светило принялось быстро карабкаться вверх, словно торопясь получше разглядеть, не произошло ли чего из ряда вон выходящего, пока оно освещало и грело другую половину планеты.